Кристиан Мейер возвращение со славой!
Когда Кристиан Мейер говорит о своей работе, ему сложно смотреть в прошлое. «Я никогда не буду жить старыми заслугами», - говорит он теперь, закончив съемки в «Зорро». Отец троих детей – Стефано, Тайры (в честь Тайры Бэнкс) и Джиа - он встретился с журналом «Cosas», чтобы поговорить о его разнообразной и увлекательной карьере.
Прежде, чем журнал «People» включил его в список пятидесяти самых сексуальных латиноамериканцев, Кристина Мейер был монстром. «В середине 90-х Роджер Кормэн (североамериканский режиссер, известный низкобюджетной продукцией) поручил Iguana Producciones снять фильм под названием «Watchers 3». Им нужен был человек высокого роста. Нас троих отобранных спросили: «Кк бы вы изобразили монстра?». Тогда Кристиан смотрит вокруг себя с относительной осторожностью. В конце концов, мы находимся в ресторане Perroquet отеля Country.
- Здесь меня никто не знает, так что неважно…
Вдруг он встает и начинает брюзжать и шагать, сгорбившись и волоча ногу. Его руки изображают ужасающие лапы. Его спина – горб. Он превратился в монстра.
- Я начал так идти и рычать… Грррр! Грррр… На кастинге на меня смотрели и снимали на камеру, но выбрали другого.
- Ты очень старался, изображая монстр0?
- Очень! Когда человек приехал в Икитос, он снялся в одной сцене и заболел. Так что позвонили мне. Поэтому, если смотришь титры, то видишь имя этого сеньора по фамилии Гонсалес (который снялся только в одной сцене), потом мое, я снялся во всем фильме, и еще одного статиста, которого снимали в Лос-Анджелесе крупным планом.
- В Икитос? Переодетый и в такую жару?!
-Все было сделано поверх водолазного костюма, и мы были в амазонской сельве в сорокаградусную жару. Когда я заканчивал сцену, раскрывал костюм, то выходил пар, и я выпивал литры Gatorade, чтобы избежать обезвоживания.
- Что сказал тебе твой агент, когда ты захотел выйти на международный уровень?
- Когда он попросил у меня резюме и я рассказал о фильме, он произнес: «Это очень важно, что ты сыграл в фильме Роджера Кормэна! Он классик!». Так что я оставляю это в своем международном резюме.
Накрашенный девочками
С тех пор прошло много времени. Теперь, далеко от камер и софитов, Кристиан переживает хороший момент. Неделю назад его номинировали на премию Juventud в категории «Какой актёрище!» вместе с такими актерами, как Гаэль Гарсия Берналь, Куно Бекер, Антонио Бандерас и Диего Луна. И «La mujer de mi hermano», фильм в котором он сыграл главную роль, выиграл в категории «Самый классный фильм». С другой стороны, написанная им статья, в которой он чествует свою мать, Мисс Вселенная 1957 Гладис Сендер, будет опубликована в этом месяце в латинском издании журнала «People».
- Самое прекрасное из всего этого – то, что я вновь здесь и просыпаюсь все дни в моей постели, в моем квартале. Я занимаюсь немного работой по дому, и на сто процентов отдаю себя своей семье, чтобы они делали со мной всё, что захотят. Я читаю сказки моим дочерям, позволяю им красить меня, занимаюсь музыкой с сыном, который становить великим гитаристом. Он делает то же, что я делал в 11 лет, только я это делал на клавишных, а он - на электрогитаре. Он начинает создавать свою первую группу и сочинять свои первые песни… Он играет Red Hot Chili Peppers в семь утра на полную громкость. Я его понимаю, потому что прошел это. Нужно позволить всему идти своим чередом…
Некоторые из известняка и другие из песка
Кристиан начал свою творческую карьеру в Arena Hash, группе конца 80-ых, заслуга которой в том, что в несознательный коллектив были внедрены такие композиции, как «Me resfrié en Brasil»(«Я простудился в Бразилии»), «El rey de ah, ah, ah»(«Король а, а, аl») и «Cuando la cama me da vueltas»(«Когда постель вертится»). Он был клавишником группы.
- Что ты хотел в тот момент?
- Развлечься.
- Успех пришел один?
- Нельзя отрицать, что для того, чтобы достичь успеха необходимы две вещи: талант и хорошее управление этим талантом. Если нет, то успеха никогда не добиться. Наша мечта всегда была – стать рок-звездами. Мы не были великими музыкантами и писали приставучие песенки, но очень хорошо управляли этим. Мы были очень амбициозны, использовали малую часть нашего таланта и распоряжались тем, что имели.
- 99 процентов испарения и один процент вдохновения?
- Не знаю, на таком ли уровне. Arena Hash – первая группа, которая работала с имиджем. До того момента перуанские группы выходили на улицу и фотографировались, как могли. Мы сказали: «Оденемся по особому, будем вести себя определенным образом, делать определенные вещи и попытаемся показать есбя серьезной группой…». Как когда кто-нибудь включал телевизор и видел группы вроде Soda Stereo или Hombres G. Мы хотели перепрыгнуть. Мы заказали себе одежду.
- Как интересно!
- На обложке первого диска мы все были с подкрашенными глазами, и волосы были уложены феном и гелем.
- Вы были первыми метросексуалами.
- Нам было по шестнадцать лет. Толстяк Помар – ударник группы – достал одежду своей мамы из гардероба, и из этого мы сделали плащи и рубахи. Если нам было нужно прийти на какое-то мероприятие, мы арендовали лимузин, чтобы он вез нас, по крайней мере, два квартала до места. У нас было достаточно хорошее видение маркетинга.
- Это вас привело к тому, что вы играли перед тысячами людей…
- Знаешь, что с Arena Hash мы играли перед меньшим количеством людей, чем во время наших сольных карьер? Думаю, максимальное, к чему мы пришли – это четырнадцать тысяч человек.
- Почему вы расстались?
- Потому что мы росли.
- Это перестало быть забавным?
- Мы эволюционировали и как личности, и как музыканты. Были вещи, которые мы не хотели разделять.
- Что?
- Пока мы были в Arena Hash, я сочинил «Carreteras mojadas»(«Мокрые дороги»), но я не видел ее как песню группы. Она была слишком моей.
- В то время ты уже думал о твоей сольной карьере?
- Кончено. Это я принял решение. 14 февраля, перед тем, как выйти играть, я позвал всех из гримерки, и мы собрались – четыре участника группы и менеджер. Я сказал им: «Ребята, в последнее время мы играем, потому что нужно играть, а не потому что мы хотим это делать. Я предлагаю расстаться на пару лет и попробовать другие вещи». У меня была песня «Carreteras mojadas» и пара песен в голове, и у Педро были другие готовые композиции. Я предложил в качестве третьего диска группы тот, что потом стал его первым сольным диском – он назывался «No existen reglas para olvidar» -, но он нам не понравился. В группе я был тем, кто говорил то, что думал, поэтому я предложил разойтись.
Полет воробья
- Ты знал, что станешь актером?
- Нет. Я знал, что у меня были определенные способности, но я ничего не пробовал. Мы разошлись, и время ставило каждого на свое место. Я считаю, что это было лучшее, что мы могли сделать. Мы не распались немедленно, потому что у нас были расписаны концерты до мая, и последнее , что мы сделали было в тот день, когда мы выступали перед Foreigner. Мы сыграли 5 песен, и только мы вчетвером знали, что это было в последний раз. Мы не объявили этого и играли перед десятью тысячами человек. Мы начали с «Jumpin Jack Flash», и это звучало так хорошо, что Лу Грамм, певец из Foreigner, вышел из гримерки, чтобы посмотреть. Думаю, наше прощание было вместе с песней «Y es que sucede asi»(«Я знаю что так бывает»). Потом мы отключили инструменты и закончилась Arena Hash.
- Могло бы что-то произойти, если бы вы сделали это публично.
- Как бы это было, если бы мы вновь объединились.
- Но?
- Но нет.
- И после Arena Hash?
- Я пошел в ресторан в качестве официанта… после того, как я был знаменит, я вновь стал подавать на стол за небольшую сумму, которой мне хватало, чтобы заплатить за такси.
- И как ты пришел на телевидение?
- Из-за диска. Я попал в «Gorrión», потому что после полутора лет, проведенных за записью песен, мне сказали, что я должен кое-какое количество денег и, пока я не погашу долг, записи не выйдут из студии. Тогда, читая газету, я увидел заметку, где говорилось, что все было готово к началам съемок новой новеллы, но не было исполнителя главной роли, не подошли уже несколько человек. Я представился как актер и попросил, чтобы мне сделали кастинг, с целью заработать денег и выпустить мой диск. Потом пошли «Malicia», «Obsesión», «Escéndalo» и «No se lo digas a nadie». Успех, фанатки, международная известность и пресса. Я был в Испании, Мексике и последнее время в Колумбии, новой столице латиноамериканского телевидения.
Изыди, слава
- Тебе понравилось жить в Боготе?
- Тут по-другому. Уважение к частной жизни людей иное, нежели в Перу. Здесь мы подвержены вторжению. Мы привыкли, что можем шпионить за людьми, прерывать их, когда они за столом или идут, только потому что их показывают по телевизору. По правде говоря, так не должно быть… это, наверное, связано с культурными различиями в каждой стране. В Колумбии один из наименьших уровней безграмотности, а Перу, наоборот, находится ниже Гаити, согласно опросам. Это не значит, что гаитяне – плохой показатель, это значит, что, возможно, слабое место Перу – культура.
- То, что тебя знают, принесло проблемы в твою личную жизнь?
- Никогда. Каким-то образом сократилось мое личное пространство, и я потерял анонимность, но в остальном - нет, потому что я не принимаю это в расчет. У меня нормальная жизнь. И что я выиграл? Ничего.
- Я тебе не верю.
- Кроме моего заработка, больше ничего. Возможно, опыт знакомства с другими странами и разными людьми. Иногда меня спрашивают: «Что для тебя слава?». Слава ни для чего не служит…
- Никогда?
- Если однажды я остановлюсь на трассе, потому что у меня прокололась шина, у меня больше вероятности, что мне помогут. В остальном – если слава что-то приносит, то это ничего хорошего.
- Почему ты это говоришь?
- Ммммм… Со славой нужно обходиться, как с одноклассником, который тебе не нравился и доставал тебя. Если ты его игнорируешь, в один момент он устанет и будет искать другого товарища, чтобы приставать к нему. Человек не может думать об этом. Ладно, да, верно, когда кто-то начинает карьеру, он говорит: «Мне бы хотелось стать знаменитым».
- С тобой это произошло?
- В раннем детстве – возможно, но не забывай, что я раздаю автографы с тех пор, как мне было 17 лет.
- Это неудобно.
- Это привычка. Выхожу на улицу, и люди оборачиваются и говорят мне «Cмотри, это клавишник Arena Hash» или «Это тот, что играл в Воробье», это происходит уже двадцать лет. Более половины жизни я давал автографы. Я уже не обращаю на это внимания.
- Что привлекает твое внимание? Человек меняется за 20 лет…
- Сущность каждого одна и та же и согласовывается с обстоятельствами. Мне интересно каждый раз делать лучше то, что я всегда делал. Я стараюсь, чтобы моя следующая работа была выше предыдущей. Хоть бы настал такой момент однажды, когда бы я мог сказать: «Начиная с этой минуты, я больше ничего не буду делать! Я останусь на террасе и буду смотреть на море всю оставшуюся жизнь».
- Понимаю…
- И больше, чем быть лучшим актером, я хочу быть хорошим человеком. Чтобы в день твоей смерти прежде, чем скажут «Какое горе, он был хорошим актером», сказали бы «Какое горе, он был хорошим типом… отличным отцом, отличным мужем...».
- И чего тебе не хватает?
- Быть постоянным в этом.
- Тебе не хватает практики?
- Дело в том, что мало быть хорошим один день. Нужно быть им все время.
Святой Томас де Мейер
- Я заметил, что ты не носишь обручальное кольцо.
- Я его никогда не носил.
- То, что у тебя сейчас, тебе очень идет.
- Дело в том, что оно серебряное. Я не ношу обручального, потому что оно золотое и мне не нравится. Самое вероятное, что я его посеребрю или покрою белым золотом, чтобы носить его.
- Это из-за цвета ты его не носишь?
- Да. Золотые украшения для меня имеют намек на «блинг-блинг»… что-то очень связанное с реггаэтон, хип-хопом. Это выглядит хорошо на них, но не на моем пальце.
- Не могу избежать этого вопроса. То, что твоя супруга тоже актриса и ваш брак, были поводом для разговоров в прессе. В какой стадии сейчас ваши отношения?
- У нас с Марисоль всегда были необыкновенные отношения. Она моя лучшая подруга. Кроме нее, у меня много товарищей по жизни, но я не вижу причины для того, чтобы иметь лучшего друга, если у меня есть моя жена.
- Трудно поддерживать отношения на расстоянии. Каков секрет?
- Что ж, создается впечатление, что я провожу много времени вне дома, но какие-то периоды я был в Лиме и никто не знал, что я здесь. Во-первых, человек, с которым ты, должен быть очень умен и зрел, чтобы понять твою работу. Не каждая поймет. Она должна поддерживать тебя и верить на 100% в то, что ты делаешь. И иметь деньги достаточные, чтобы платить за телефонные звонки… Возможно, я больше всего в жизни потратил именно на телефонные звонки. Во-вторых, технологический прогресс – великая помощь. Отношения сейчас не те, что были 10 или 15 лет назад.. тогда бы да, все было бы скверно.
- Сейчас хорошие времена, чтобы влюбляться издалека…
- Конечно. В-третьих, нельзя верить тому, что читаешь, никогда. Я считаю, что это может тяготить и тебя самого, но я усвоил по опыту, что нельзя верить тому, что тебе рассказывают или что ты слышишь. Если играть в испорченный телефон между четырьмя людьми, уже искажается одна фраза или одно слов, представь себя тогда… Я что-то типа Святого Томаса… верю в то, что вижу.
10 июля он закончил съемки в последней сцене «Зорро». «Я вышел со съемок, и уже была ночь, и первое, что я сделал – это сбрил усы и считал часы, чтобы на следующий день пойти в парикмахерскую. Когда я заканчиваю, всегда стараюсь вырвать с корнем какие-либо внешние черты персонажа, которого я играл, особенно, если я его играл долгое время….».
- Так значит это премьера нового имиджа. С короткими волосами лучше?
- В действительности – да. Я ненавижу свои волосы, ненавижу причесываться, ненавижу все, что нужно делать с моими волосами.
- Тебе нравится смотреть на себя?
- В нормальной степени. Не думаю, что есть люди, которые не смотрятся в зеркало каждый день.
- Мне сказали, что тебе повезло, потому что твой папа был очень симпатичным в молодости, твоя мама была королевой красоты и ты секс-символ.
- Мой папа был красавчиком (смеется). Когда меня видят женщины, которые всю жизнь были в него влюблены, они мне говорят: «Ты чанкай в двадцать лет». Моя мама, на самом деле, была Мисс Вселенная, и она очень красивая женщина. Почему не говорят это же о моем брате и сестрах?
- Не знаю.
- Потому что мен6я показывают по телевизору, и я снимаюсь в кино. Это большой вымысел.
- Значит, это не гены, а экран?
- Конечно. Это великая ложь! Знаменитых людей видят по-другому. Это как будто на камере ставишь фильтр и видишь все по-разному... со славой все происходит точно также. Если тебе говорят «этот человек снимается на телевидении» или «снимается в кино», ты уже его видишь более красивым.
- Ты выглядишь в телевизоре лучше, чем в зеркале?
- Возможно, да, потому что в моем зеркале я вижу то, что никто не видит – мои седины и морщины, кривой зуб… вещи, которые не заметны в телевизоре. На экране все можно решить. Вот, что я тебе скажу, и не только я, но и все остальные, не учитывая случаев, когда тот, кого показывают, и тот, кто смотрит, - один и тот же человек, все, кто появляются в телевизоре в реальной жизни выглядят лучше.
- Какова разница между фиктивным поцелуем и настоящим?
- Меняются чувства, но поцелуи всегда настоящие, с женщинами или мужчинами. На самом деле, мои самые сильные поцелуи были… - он делает паузу- это зависит от режиссера. Панчо Ломбардии сказал нам с Сантьяго: «Ребята, это фильм, а не теленовелла. Мне нужно, чтобы поцелуи были самыми настоящими, какие только бывают». Эта работа не приятная, но ее нужно делать...
- Ты о чем-нибудь пожалел в твоей карьере?
- Нет. Я доволен тем, что сделал. Все роли меня чему-то научили.
Зорро сверху и Зорро снизу
- Чему ты научился в «Зорро»?
- Лучшее то, что Зорро показал меня на мировом уровне. В общем, сериал был продан в 83 страны, всамом начале в 40 - еще когда не было отснято ни одной сцены. Например, меня пригласили в тур по Хорватии, Болгарии, Словении, Венгрии, Румынии. Его купил BBC в Лондоне. Теленовелла переведена в Бразилии, Азии, в арабских странах.
- И в личном плане, что для тебя значил Зорро?
- Воплощать супергероя всегда было мечтой для каждого. Я переодевался в Зорро, чтобы получить конфет на Хэллоуин. Это честь для меня, что Sony, Zorro Productions и Amblin Спилберга, те самые три компании, которые решили, что Зорро в фильме будет Бандерас, решили, что я буду играть его для телевидения. Это чудесно для перуанцев, так как прекрасно, что Зорро побудет перуанцем. Даже Джон Герц, обладатель прав на персонажа вот уже в течение 30 лет, пришел ко мне в гримерку в лас-Вегасе и сказал: «Кристиан, для меня удовольствие познакомиться с тобой, и я хочу, чтобы ты знал, что один из лучших Зорро, которые у меня были». Это стоит дороже всего остального.
- Костюм был такой же, какой дали Бандерасу?
- Почти.
- Как он сидел на тебе?
- Шляпа – большая, а сапоги – маленькие. Но на счет настоящего костюма Антонио – был сделан точно такой же по моему размеру. Когда я познакомился с Антонио, мы пришли к тому, что он сказал мне: «Ты еще увидишь, какие проблемы у тебя будут с плащом». Он летает, попадает между ног, цепляется… Когда входишь в комнату, плащ застревает, когда ты закрываешь дверь.
- Сейчас, когда ты завершил этот этап, что грядет?
- У меня есть планы сделать еще много чего, и я читал киносценарии. Я хочу сниматься в кино сейчас, когда у меня есть время и возможность. Но я неуверен, что это будет первым, что я сделаю.
- Вдруг что-то в Лиме?
- Мне уже не предлагают работу. Но да, у меня план создать работу здесь. Не оставляя карьеру за рубежом, я хочу начать делать что-то вроде того, чем занимаются здесь и продают за границу, с перуанскими актерами или перуанским народом, который очень способный. «Luz Maria» была сделана перуанцами, «No se lo digas a nadie» тоже. Если много из перуанского было увидено вне страны, почему не продолжать создавать больше. Моя мечта – продюсировать в Перу. Но я не могу тебе сказать, что будет следующим, что я сделаю, потому что моя жизнь непредсказуема. Я знаю, что сейчас у меня отпуск, но я не могу запланировать поездку на период через два или три месяца, так как не знаю, что я тогда буду делать.
mne toze(( toljka dikaja koshka prikoljnaja vishla s Simaro lol: no natasha razvoditsa s Simarro ...toka mne natasha boljshe nravitsja 4em marlene i v zorro natasha dolzna snimatsja
